Деревня Коржовка, расположенная на стыке России, Украины и Белоруссии, — настоящий резиновый Клондайк. За каждым забором — гора использованных камер от автомобильных, троллейбусных и тракторных колес. А их все везут — на санках, телегах, самосвалах. Коржовцы владеют необычным ноу-хау: из резинового хлама мастерят отменные калоши, которые в брянской глубинке именуют бахилами.
Резину мастера режут вручную, состав клея держат в секрете. Фирменной обувке сносу нет. Оптовики, что наводнили перед праздником село, знают: лучшего подарка к Новому году не найти!
В коржовских овершузах щеголяют не только жители всех ближайших областей, но и лесорубы Карелии и Коми, рыбаки Мурманска и Салехарда, строители Сибири и Подмосковья.
В "калошной" столице России побывал наш специальный корреспондент.
Улица Коммунистическая, в простонародье Бухановка, петляет по селу почти два километра. Идем, проваливаемся в размокших сапогах в снежную жижу. Местные жители, все как один обутые в бурки с высокими резиновыми бахилами, смеются в кулачки.
— На селе без обуви "на резиновом ходу" не обойтись, — говорит инспектор поселкового совета Валентина Пирожникова. — Магазинные галоши — тяжелые, громоздкие, так и норовят соскочить с ноги. А бахилы, сделанные из автомобильных камер, легкие, плотно прилегают к суконной обуви, внутрь никогда не попадет снег.
У калиток на табуретках выставлены образцы бахил. Остановившись у своеобразной витрины, слышим со двора: "Мужские уступлю за 200 рублей, детские — за 100. Сколь пар брать будешь? Пятьдесят? Сто?.." — "Больше двух не увезу". В ответ — насмешливый взгляд: мол, и стоило от дел отвлекать?
Размах деревенских понятен. Вся Коржовка — от мала до велика — вовлечена в обувной бизнес: одни клеят необычные овершузы, другие шьют для них теплые вкладыши — бурки, третьи продают обувку на трассе.
Реализуя непромокаемую фирменную обувь, многие в селе справили себе добротные дома.
У одного из них разгружается "зилок". Пацаны таскают из кузова разнокалиберные камеры от колес.
— Купили резину в ремонтной мастерской, — объясняет хозяйка Елена Колесникова. — За большую троллейбусную камеру с нас попросили 35 рублей, а "жигулевские" отдали по 20 рублей за штуку.
О тонкостях ремесла в селе распространяться не любят. Но для корреспондента “МК” сделали исключение.
— Отец мой делал бахилы и нас — пятерых детей — ремеслу обучил, — рассказывает хозяйка Елена Ивановна. — С войны батя вернулся без ноги. В колхоз не взяли, устроился работать сторожем. Зарплата копеечная. Только на бахилах и поднял семью.
Сама хозяйка, работая дояркой, вечерами тоже постоянно клепала необычную обувку. Благодаря доморощенным калошам многодетная семья никогда не голодала.
И сейчас, расстелив на полу камеру от "Жигуленка", она, как заправский портной, жонглируя ножницами, вырезает из резины одну деталь за другой. Причем без всякой выкройки.
— За 25 лет работы рука сама знает, сколько отхватить на переднюю часть бахилы, сколько на ободок, — смеется мастерица.
С мягкой и эластичной камерой от легковушки, по уверениям хозяйки, работать одно удовольствие.
А вот на подошву чаще всего идет камера от троллейбуса или автобуса. Там резина толще, поэтому резать ее сложнее.
После того как детали скроены, мы несем их в сарай “шуровать”. Если не снимешь с поверхности резины верхний слой, она попросту не будет склеиваться.
— Раньше зачищали детали вручную. Драчку изготавливали из пустой консервной банки, — объясняет хозяйка. — Вырезали жестяную ленту, гвоздем пробивали в ней отверстия. Получалась своеобразная терка, которую для удобства крепили к деревянному бруску. Детьми мы по полдня сидели на зачистке, во все стороны летела сажа, по-нашему — тырса. Мы беспрерывно чихали, но чтобы бросить работу — и в помыслах не было.
Теперь резиновые заготовки Елена очищает на электрическом крупнозернистом наждаке. Гудит мотор, вращающийся круг с визгом скребет резину. "Как будто ножом по стеклу", — содрогаемся мы. Пыль столбом. Закладывает уши. А хозяйка как рыба в воде. Перекрикивая шум мотора, объясняет: "Это единственная механизированная операция в изготовлении бахил".
Овершузы "с душком"
Вымазанные в саже, садимся помогать проклеивать детали. Перед каждой из нас стоит банка из–под кофе, в которой разведен клей. Его состав никто из коржовцев чужакам не выдает.
— Составляющие клея: каучук и бензин. А вот пропорции и добавки у каждого мастера свои, — говорит хозяйка. — Отец мой, помню, брал канистру на плечи и отправлялся к аэродрому малой авиации, что располагался недалеко от села. Авиационный бензин считался чистым, клеить на нем было одно удовольствие. Я и сейчас стараюсь брать только 92–й, качественный бензин. Соседка Маня разводит каучук 76–м, так у нее бахилы получаются "с душком".
Покупатели жалуются: трем их и мылом, и порошком, по две недели выставляем на мороз, а от них все равно несет бензином.
В кухне, где мы мастерим бахилы, пахнет как на автозаправке. Вспоминаю бабушкину соседку, что 15 лет клеила галоши на ленинградском "Треугольнике". Целый день она ворочала в руках тяжелую чугунную колодку: накладывала на нее подкладку, затем клеила верх, стельку, задник, бордюры. Вдыхая бензиновые испарения, заработала целый букет болезней.
Хозяйка лишь машет рукой:
— К запаху бензина привыкла. Работаю в свое удовольствие. Промажу клеем партию из десяти бахил, пока они сохнут, бегу скотину кормить или огород полоть.
Обработанные детали пора затягивать на колодки. Сажаем на деревянную болванку верхнюю часть бахилы, склеиваем ее на пятке, присоединяем к внутренней подошве. Чтобы заготовка плотнее села на колодку, обстукиваем ее деревянным молотком. Осталось прикрепить ободки и рифленую подошву — и фирменная калоша готова. На ее изготовление уходит 30 минут. За день можно смастерить 10 пар. А работая всей семьей, как на конвейере, и все 100. За неделю, случается, набивают готовыми изделиями вместительный сарай.
Бахилы на правую или левую ногу не существует. Обе калоши в паре делаются по одной колодке.
Из одной троллейбусной камеры выходит от десяти до четырнадцати пар бахил, в зависимости от размера, из автомобильной — только две. Носить их можно и пять лет, и семь, пока не протрется пятка.
"Спасибо Сталину–грузину, что он нас всех одел в резину"
Вынимаем из колодок новенькие бахилы.
— Гладкие и нарядные, как девки на выданье, — восклицает хозяйка.
Забежавший на огонек старожил села Николай Волков вспоминает, что первым в Коржовке начал клеить галоши сапожник Петр Морозов. До войны многие милиционеры в Брянской области ходили в его сапогах. А в 38–м году мастер привез из Москвы старые автомобильные камеры. На сапожных колодках склеил первые бахилы, потом вторые… Несмотря на то что одна пара их стоила пядь пудов муки, высокие галоши стали пользоваться огромным спросом. Для их изготовления из вербы мастерили специальные колодки на разные размеры.
В тайну ремесла Морозов посвятил только двух друзей: Андрея Зерубо, который на селе больше был известен как Дудка, и Андрея Руденка по прозвищу Чукарь.
— После войны бахилы вошли в моду, их носили для форсу даже в сухую погоду, — рассказывает Николай Волков. — Дед мой работал на мельнице, у него было две пары самодельных галош: одну он приобрел к свадьбе, вторую — к 1 Мая. В Коржовке тогда пели частушку: "Спасибо Сталину–грузину, что он нас всех одел в резину".
Троица мастеров долго не открывала секрета изготовления бахил, тщательно скрывая камеры от автомобильных колес. Но годы взяли свое. Сначала обувщики научили клеить бахилы детей, потом — соседей. Сейчас все село владеет необычным ноу-хау.
К бахилам в Коржовке научились мастерить специальные вкладыши из сукна — бурки. Ни один справочник не укажет технологию их изготовления. Ее придумали сами коржовцы. Благо рядом был город Клинцы, где работала текстильная фабрика. Отходы суконного производства и пускали в дело. У каждого мастера был свой почерк. Один делал высокие бурки, другой — коротенькие с опушкой.
Идем к одному из мастеров, что, изготавливая бурки, обеспечил безбедное существование и себе, и детям.
В прихожей у 66–летнего Петра Лямцева — стопки драпа и ворох овечьей шерсти. Сам хозяин не поднимает головы от швейной машинки. Приветствуя нас, продолжает строчить. По заготовке идут ровненькие стежки. Хозяин торопится выполнить срочный заказ. Местный психоневрологический интернат попросил сшить его 150 пар суконных бурок.
Шить вкладыши к бахилам Петр Кириллович начал тридцать лет назад, работая трактористом. Жена трудилась за швейной машинкой днем, Петр — вечером. Так и строчили бурки "в четыре руки". В качестве утеплителя использовали ватин, вату, овечью шерсть. Получались вкладыши мягкие, легкие, теплые.
Сами и реализовывали товар, по 150—200 рублей за пару.
— Упаковывал я бурки в коробки и отправлялся на Киевскую трассу. Водители у меня вкладыши хорошо разбирали. А когда стали душить конкуренты, стал ездить в приграничное село Новозыбково. Если там бурки не расходились, сдавал цыганам, у них были свои лазейки через границу.
По признанию портного, с каждым годом реализовывать товар все сложнее.
— На базаре стражи порядка гонят с прилавков, — плачется хозяин. — Требуют справку из сельсовета, что мы самолично шьем бурки. А администрация села просит оформить годовую лицензию. А мы ведь работаем только в зимнее время, кому наши бурки летом нужны?
В округе знают: старик лукавит. Обувной бизнес в Коржовке считается весьма прибыльным. На стеганых вкладышах Петр Лямцев с женой выучили детей и справили себе в городе Клинцы уютную квартиру.
Не остаются внакладе и мастера, что клеят бахилы.
Елена Колесникова ничуть не горюет, что ее галоши "растаптываются" по цене 100 рублей за пару. Большая часть ее товара идет в ближайшее зарубежье.
— Первое время, пересекая на автобусе границу, слышали от таможенников: "Кто бензин везет?" Мы, показывая бахилы, смеялись: "Вот наш стратегический груз!" Теперь все знают, почему от наших баулов пахнет топливом. Нас пропускают, знают, что своими руками клеим галоши и цены на них не задираем.
Перед Новым годом вопрос реализации бахил и бурок отпал сам собой. Оптовики кружат по селу с начала декабря. В предпраздничные дни дешевые, теплые овершузы они продают на подарки по двойной цене.
* * *
Слава о коржовской обувке шагнула за пределы Брянской области. Местные жители, уезжая на заработки, прихватывают с собой несколько пар незаменимой в работе обуви. Для себя и напарников. Приезжая потом в отпуск, уже везут целый ворох бахил с вкладышами — для всей бригады. Так фирменная обувь из брянской глубинки появилась на Севере и в Сибири, Карелии и Коми, не говоря уже о Подмосковье.
Выражением "старая калоша" в Коржовке никого не обидишь. "Сесть в калошу" в селе никто не боится.
Потому как с этой резиновой обувки кормятся всей деревней.
Брянская область—Москва.
Светлана Самоделова
газета "Московский Комсомолец" 26 декабря 2007г.
